День археолога
17 августа 2002 г.
Пролог.
(Астафьев читает сказку)
В королевстве, где все тихо и складно,
Где ни войн, ни катаклизмов, ни бурь,
Появился дикий зверь огромадный,
То ли буйвол, то ли бык, то ли тур.
...И поставил злобный Внуков бедного Степу на 60-й квадрат, не зная, что это - портал. Но Дизель, который давно через него телепортировался за пивом, разъяснил все Степе, и они рванули в "Волну". Никто не знал, что в лэптопе начальника что-то зависло. Так, нежданно-негаданно, попал Степа на Альфа-Центавру. И для того, чтобы выжить, пришлось ему прикинуться местным драконом, приводящим в священный ужас поселян.
Сам король страдал желудком и астмой,
Только кашлем сильный страх наводил.
А тем временем зверюга ужасный
Коих ел, а коих в лес волочил.
Каждые два месяца, помолясь, поселяне приносили ему в жертву девственниц. Но, вместо того, чтобы испытать к Степе нежные чувства, барышни при виде Чудовища падали замертво. Степа страдал. И вот, наконец, к нему в пещеру запустили последнюю дочь последнего местного царя - хитрую девственницу, чем-то похожую на Вулисанову. Дракон выполз, пару раз огнедыхнул, но барышня оказалась живучей и тихо забилась в угол с кофеваркой. Степа облегченно вздохнул, скинул маску, и царевна немедленно влюбилась в него. Надо заметить, что барышня оказалась не только хитра, но и сообразительна, поэтому она заявила отцу, что объявился герой, который победил дракона, и за которого она немедленно выйдет замуж...
Делать нечего: портвейн он отспорил,
Чуду-юду уложил и убег.
Вот так принцессу с королем опозорил
Бывший лучший, но опальный... Степан.
***
[Появляется Внуков]
Внуков: Из Крымского полевого комитета и метрополии Херсонес поступила установка: весело встретить День археолога. Так что режим особый. В 10 часов у нас общий сбор и уборка лагеря. Приедет 20 херсонеситов. Дёвки, собирайте бычки! Мужики, лопаты... [махнув рукой] а, параллельно... В 12 часов - побелка белого домика, в 2 - постройка скифского домика. Машка, прикапывай землянку. Астафьев, в яме номер 7 делаешь винный погреб. Башню переносим в юго-западный угол. Профиля - отполировать, а то что я гостям покажу, ведь приедет 20 херсонеситов. Кто идет за дровами? Соколов! На отвале сажаем клумбу, ведь приедет 20 херсонеситов. Так... Что еще тут надо... А-а, Рэкс! Ты вылизываешь мой конный памятник до зеркального блеска. [голос из зала: "Что, целиком?"] Да нет, не целиком. Хотя бы коня, и хотя бы местами...
В 19 начинается капустник... Знаю я вас, будете опять надсмешки строить! Ведь приедет 20 херсонеситов, а день археолога - праздник сурьезный. Для начала я должен прочесть вам лекцию, коротЕнько, минут на 40. Красной нитью должна пройти связь с нашей метрополией, ведь приедет 20 херсонеситов. Кроме того, там должно быть отражено мое чуткое руководство, трудовой энтузазизьм, высокий моральный уровень элитной экспедиции и, конечно, сухой закон. Завершим праздник смотром строя и песни.
А теперь проведем просмотр того, чего вы здесь приготовили. Ну-ка, блин, народ, показывайте, что у вас есть.
Астафьев: Стихи на злобу дня.
Феич: Эпос "Каратобея"
Внуков: Ну, давайте, валяйте.
Астафьев:
Нет, я не зайчик, я другой,
Еще неведомый, блин, зайчик,
Как он, гонимый миром зайчик,
Но только с заячьей душой.
Феич: Плох землекоп, что не может нормально отвал отодвинуть.
Астафьев: ...блин, зайчик.
Феич: Бедный Степан целый день простоял на отвале, стеная,
Астафьев: ...блин, зайчик.
Феич: Мучимый пылью, несомою всеми ветрами Эола,
Астафьев: гонимый... блин, зайчик.
Феич: Лопатой махать он пытался, но тут подошел злобный Внуков.
Астафьев: ...блин! зайчик.
Феич: "Что ж ты, Степан, так хреново махаешь лопатой?
Астафьев: ...блин, зайчик.
Феич: Держишь не так, и вообще ты копаешь хреново.
Надо признаться, что сам я и так не умею..."
Внуков: Нет, ну это фигня! Ну, как это - "не умею"! Приедет 20 херсонеситов!.. Не, это не надо. Чего еще вы придумали?
Астафьев: Э-э.. есть тут некая такая... клоунада.
Внуков: Ну, показывайте.
Бом: Здравствуй, Бим!
Бим: Здравствуй, Бом!
Бом: Ты чего такой веселый?
Бим: Да я на раскопе за три часа ни одной лопаты не выбросил, а Внуков даже замечания не сделал!
Оба: Ха-ха-ха!
Внуков: Ну, мужики, нашли над чем смеяться, тоже мне. Развлекаетесь! Ну-ка, давайте, все это посерьезнее надо сделать, посерьезнее!
Бом: Здравствуй, Бим!
Бим: Здравствуй, Бом!
Бом: Ну, как там дела на раскопе?
Бим: Да я сегодня на раскопе за три часа ни одной лопаты в руки не взял, а Внуков даже замечания не сделал!
Бом: Нехорошо это!
Внуков: Чуть получше, конечно, но что это за Бим, что за Бом? Кто это такие? А-а, Астафьев с Феичем! Ну, так друг друга и называйте, а то ведь 20 херсонеситов приедут...
Феич: Здравствуй, Феич!
Астафьев: Здравствуй, Астафьев!
Феич: Ну, как там дела на раскопе?
Астафьев: Да понимаешь, я за три часа лопату в руки не взял, а Внуков даже замечания не сделал.
Феич: Эх, нехорошо это!
Внуков: Ну, уже получше, конечно, но надо ж позитив показать, ведь 20 херсонеситов приедут... Как вы собираетесь исправляться? Это будет и полезно, и другие над своим поведением задумаются.
Феич: Здравствуй, Астафьев!
Астафьев: Здравствуй, Феич!
Феич: Ну, как там дела на раскопе?
Астафьев: Ты знаешь, мне очень неудобно, за себя стыдно. Я за три часа ни разу не взял в руки лопату, квадрат не доснял, не знаю, что и делать.
Феич: Плохо это, Астафьев! Исправляться тебе надо. Вот завтра поработай хорошо.
Астафьев: Точно. Завтра сам добровольно работаю три часа в обед. И в дальнейшем ни сам шланговать не буду, ни другим не позволю.
Внуков: Вот это другое дело. И мне смотреть приятно, и гости - 20 херсонеситов - увидят, что в элитных экспедициях со шлангами успешно борются. Но... это все глупости... Это еще ничего, а все остальное у вас вообще хрень какая-то. А я, как-никак, без пяти минут доктор.
[Появляется еще один Внуков и исполняет следующую песнь]
Пять минут, пять минут.
Звон лопат раздастся вскоре.
Пять минут, пять минут.
Здесь у нас работы море:
Веник, нож, совок, лопата и квадрат шестидесятый.
Чтобы сдвинуть все отвалы, одного сезона мало.
Пять минут, пять минут.
Здесь у нас работы море.
На часах уж стрелка близится к семи.
Эй, Астафьев, самый длинный штык возьми.
Выходите на работу,
Ройте до седьмого пота.
Пять минут, пять минут.
Выходите на работу.
[А народ отвечает:]
Пять минут, пять минут.
Звон лопат раздастся вскоре.
Пять минут, пять минут.
Похмелитесь те, кто в поле.
Внуков выйдет из палатки и раздаст всем по лопатке.
Мы бутылочку заначим и в раскопе расконьячим.
Пять минут, пять минут.
Похмелитесь те, кто в поле.
На часах уже двенадцать без пяти.
Перерыв уже, наверное, в пути.
Не пора ли нам напиться -
На лопате отоспимся.
Пять минут, пять минут.
Не пора ли нам напиться?
Внуков - реальному Внукову, наблюдающему спектакль с кресла: Слазь, не по чину сидишь!
Внуков: Все расселись? Дениска, повернись лицом к столу! Для начала надо ликвидировать вашу географическую безграмотность. Вы вообще не представляете, где вы находитесь.
Астафьев: Да ладно, Внуков, сколько лет можно одну и ту же ахинею гнать! Давай лучше выпьем.
Внуков: Уйди, Астафьев, не мешай. Итак, Крым был заселен человеком с древнейших времен. Степные территории были заселены слабо.
Астафьев: Внуков, это халявная бутылка - от привала осталась.
Внуков: Астафьев, не трогай! Не трогай мое кресло. Уйди отсюда. А бутылочку оставь [отбирает]. Так... Северное Причерноморье... [нюхает содержимое бутылки] входит в зону греческой цивилизации...
Астафьев: Колонизации, тундрюк!
Внуков: Уйди, не мешай. [Пьет]. Первые греческие колонии появляются в конце VII века до нашей эры. [Пьет] Из исторических источников известно [икает, запивает], что... что известно?... что только одно крупное строительство велось в то время в этих местах, и скорее всего это ваша... наша... короче, их башня [с трудом показывает направление]. А-а... ну, да, это ИХ башня! Где искать Евпаторион, зависит от... [отпивает]
Астафьев: Хватит жрать, это ж лекция!
Внуков: ...зависит от градуса, Астафьев! [пьет] Или от угла... [снова пьет]. Короче, от того, как воспринимать слова декрета в честь Диофанта. На какую сторону переправлялись его войска? [Пьет, всхлипывает]. И чем эта сторона хуже той? [выпадает из кресла, виснет на плече Астафьева]. Назывался он Евпаторион, не назывался он Евпаторион - теперь уже все равно. Главное [икает] - хорошо сидим... [Уносят.]
[Появляется другой Внуков].
Внуков: О, ктой-то приехал! Видать, киношники. Я их, правда, два года назад ждал... А тут снимать кино приехали про Кара-Тобе.
Режиссер: Здравствуйте!
Внуков[представляясь]: Начальник каратобинской экспедиции кандидат исторических наук Внуков!
Режиссер [к своей группе]: Итак... Что сегодня будем снимать?
Помощник: "Ночи... Херсонеса"?
Внуков: Щас, "Ночи Херсонеса"! Вы будете снимать утренний выход на раскоп.
Режиссер [актеру]: Так, кого мы будем играть?
Актер: Пьяного Крылова!
Внуков: Конечно! Ты будешь играть трезвого Феича, который бодро выходит на раскоп и копает там активно!
Режиссер: Итак, дубль первый, кадр первый! Поехали!
[Музыка: не сталевары мы, не плотники.]
Начальник: Дышите глубже! Работа!
[Группа работников вяло бредет с лопатами и вениками. Начальник их пинает.]
Начальник: Вы что, как мухи сонные!
Режиссер: Стоп, стоп, стоп! Что это такое, действительно, как сонные мухи... Все то же самое, но поэкспрессивнее, все-таки юг, жаркое солнце...
Внуков: Как в Испании, что ли?
Режиссер: Да, вроде того...
Внуков: Ну, давай...
Режиссер: Дубль первый, кадр первый!
Начальник: Репиро мас! Трабахо!
[Музыка: партия барабана из "Болеро" Равеля. "Испанский" танец на тему приноса на керамичку лотка с керамикой]
Внуков: Ну, что это за цирк здесь устроили! Надо что-нибудь такое...
Режиссер: Более методичное...
Внуков: Да, методичное...
Режиссер: Аккуратное...
Внуков: С порядком...
Режиссер: Да...
Внуков: Вот, как у немцев...
Режиссер: Да, типа того... Так. Дубль... не знаю, какой, кадр первый!
[заминка в связи с побегом реквизита]
[Музыка: мелодия на губной гармошке]
Начальник: Ауфштейн! Арбайтен!
[Группа хромающих работников еле плетется под охраной начальника с собакой]
Режиссер: Стоп, стоп! Ну, что вы, как деревянные, колы проглотили! Надо помягче...
Помощник: Поэротичнее?
Режиссер: Да, во-во! Именно, что поэротичнее. Я даже сам покажу.
Начальник (нежно): Работа!
[Музыка: ламбада с переходом к "Эммануэль". Эротический танец вокруг воткнутого в землю штыка]
Внуков: Что это за разврат вы тут устроили? Нельзя по-нормальному работать, что ли? Взять из первого варианта что-то хорошее, из второго...
Режиссер: Типа ерша, что ли?
Внуков: Ну, конечно.
Режиссер: Так, народ. Дубль четвертый, кадр первый, "Дни и ночи каратобинской экспедиции".
Начальник: Мужики, идите на раскоп, у меня голова болит!
[Музыка: "Шумел камыш". Работники, покачиваясь, бредут на раскоп.]
Внуков: Ну, хватит, напраздновались! Ну-ка все - на раскоп. Я и сам пошел.
На раскоп начальник входит хмуро,
Край суровый тишиной объят.
Землекопов пыльные фигуры
Под отвалом беспробудно спят.
Но разведка доложила точно -
На отвале Миха не дремал.
И схватил лопату в руки срочно
Абсолютно пьяный Ганнибал.
Не смотри так больно и тревожно,
Не буди в душе моей усталость.
Это ж совершенно невозможно,
Даже до обеда не останусь.
В утешенье нам даны "Прилуки" -
Пачка до последнего шабаша.
Если нам отвал подвинут глюки,
Может быть, они почистят башню.
Эй, начальник, что же ты, начальник,
Выпей с нами пива или водки.
Для кого ты вечером, начальник,
Заготовил столько отработки?
[Далее - на мелодию оригинала]
Наш фрегат давно уже на рейде
Мачтами качает над волною.
Эй, налейте, сволочи, налейте,
Или вы поссоритесь со мною! |
